Bentley встречает середину десятилетия в сложном положении: продажи падают третий год подряд, культовый двигатель W12 отправлен в историю, гибриды не вызывают нужного восторга, а обещанная электромобильная революция обернулась пересмотром стратегии. За этой ситуацией скрывается длинная история зависимостей, ошибок и несбывшихся ожиданий. Британская марка, родившаяся в 1919 году и прославившаяся гоночными победами и благосклонностью аристократии, уже однажды потеряла независимость — сначала в 1931 году, перейдя к Rolls-Royce, а затем в 1998-м, когда BMW и Volkswagen разделили бренд и его активы, оставив последнему лишь завод в Крю и производственные мощности.
В начале 2000-х казалось, что Volkswagen вдохнул в Bentley новую жизнь: модульная унификация давала экономический эффект, а такие модели, как Continental GT и Flying Spur, построенные на общей платформе с Phaeton, стали успешными. Позже появился Mulsanne — единственный по-настоящему независимый флагман «под крылом» VW, с уникальным V8, ведущим родословную к 1959 году. Но уже к 2020 году производство Mulsanne свернули: слишком дорого, слишком штучно и, главное, слишком несовместимо с экологическим курсом концерна. Именно тогда был опубликован план Beyond100, обещавший полный переход Bentley на электромобили к 2030 году. Концепт EXP 100 GT 2019 года должен был подготовить публику, но вызвал скорее недоумение: гигантские размеры и спорная стилистика стали символом потери ориентиров.
Сами продажи не подавали тревожных сигналов — пандемия, вопреки ожиданиям, подстегнула спрос на дорогие автомобили, и Bentley поставила рекорд в 2022 году с 15 174 машинами. Однако ровно в этот момент началось охлаждение интереса к электромобилям по всему миру. Роскошный сегмент снова захотел эмоций, звука, характера — а Bentley уже объявила смертный приговор W12 и готовила к отказу V8. Лимитированные Mulliner Batur стали прощальным салютом эпохе двенадцати цилиндров, а его место занял гибрид Ultra Performance Hybrid на базе 4,0-литрового V8 — сложный, тяжёлый и, по мнению фанатов, лишённый души. Одновременно Continental GT, Flying Spur и Bentayga перевели на PHEV-схемы, закрепляя курс на электрификацию.
Вскоре стало ясно: стратегия Beyond100 была слишком оптимистичной. В 2024 году её смягчили, представив Beyond100+: сроки перехода на электромобили сдвинули до 2035 года, первую серийную «электричку» перенесли на 2027-й, а концепт EXP 15 лишь усилил тревогу клиентов — слишком много сходства с китайскими моделями, слишком мало аристократического ДНК Bentley. Реакция публики оказалась столь нервной, что руководство заявило: компания не исключает сохранения ДВС и после 2035 года, если покупатели потребуют.
Но истинным сигналом SOS стал Continental GT Supersports 2025 года — внезапная, чисто бензиновая версия без гибридной надстройки, с облегчённым кузовом, форсированным V8 на 666 л.с., задним приводом и карбоновыми панелями. Ограниченный тираж в 500 единиц разлетелся мгновенно, а фанаты восприняли модель как доказательство: Bentley всё ещё умеет создавать настоящие водительские автомобили. Проблема лишь в том, что Supersports — исключение, а не правило, и не может переломить глобальный тренд.
Сегодня Bentley находится между молотом стратегических обязательств Volkswagen и наковальней желания клиентов. Электромобили придут неизбежно, но слишком резкий отказ от традиционных силовых агрегатов может стоить бренду имиджа. Потенциальным спасением мог бы стать новый V12 — пусть малотиражный, пусть нишевый, но способный вернуть Bentley уникальность. В одной только Великобритании достаточно инженерных компаний, способных разработать такой мотор, а Porsche — близкий родственник по концерну — с радостью вложила бы свои компетенции. Останется лишь одно препятствие: хватит ли Bentley смелости и позволит ли совет директоров Volkswagen Group.
Пытаясь сохранить традиции, адаптироваться к рынку и одновременно выполнять экологические обещания, бренд делает шаги в разные стороны. И только ближайшие несколько лет покажут, станет ли нынешний кризис точкой разворота или окончательным тупиком для легенды британского автопрома.